Роман «Страдания юного Вертера» вышел осенью 1774 года. Как-то раз к Гете пришел некий майор Кнебель – воспитатель двух юных веймарских принцев. Он принес послание от своих воспитанников, желавших познакомиться с прославленным писателем. Знакомство состоялось, и два мальчика, старшему из которых не исполнилось и восемнадцати, были очарованы.

Вскоре после этого один знакомый пригласил Гете на прием, который давала некая фрау Шенеман, вдова богатого банкира. У нее был единственный ребенок, дочь – светловолосая, голубоглазая; когда Гете вошел в комнату, девушка играла на пианино. По своему обычаю, он тут же влюбился. Она тоже его полюбила. Их взаимное увлечение не нравилось ни ее семье, ни его. Лили Шенеман принадлежала к верхушке франкфуртского общества, и ей как богатой наследнице надлежало заключить более выгодную партию. Дед Гете был портным; он женился на вдове трактирщика и всю оставшуюся жизнь занимался прибыльным ремеслом своего предшественника. Его сын, отец Иоганна, изучал право и получил почетную должность имперского советника, благодаря которой и приобрел положение в обществе, но недостаточно высокое, чтобы попасть во франкфуртский высший свет. Суровый и черствый, он категорически возражал против того, чтобы сын в качестве молодой жены привел в дом светскую модницу.

Лили шел семнадцатый год – естественно, ей хотелось наслаждаться всеми радостями своего возраста. Она любила танцевать, ей нравились приемы и пикники. Гете отчасти осознавал, что такая развеселая жизнь не для него, но любовь застилала ему глаза. Он писал Лили стихи – едва ли не лучшие в своей жизни; в них, однако, не слышалось той юношеской порывистости, что в стихах, посвященных Фридерике. Они говорят скорее о нерешительности. Гете не был уверен в себе – и в Лили. Несмотря на возражения обеих семей, они все же объявили о помолвке. Однако уже тогда Гете начал беспокоиться. Ему было двадцать шесть, он отлично понимал свои возможности, и его интерес к жизни был огромен. Гете не желал остепениться.

И вот, после тревожных, надо полагать, размышлений, и если он подумал о чувствах Лили, то и угрызений совести Гете решил отказаться от этой любви. Исполнить решение, как он сам считал, помог счастливый случай. Во Франкфурт прибыли двое знатных молодых людей – графы Штольберги, ярые поклонники поэта. Они направлялись в Швейцарию и пригласили с собой Гете. Он согласился. Они выехали, надев костюмы, какие всегда носил Вертер и в каком просил себя похоронить: синий фрак, желтые панталоны и жилет, ботфорты, серые круглые шляпы, сапоги.

Гете пустился в путь, не предупредив Лили, не сказав ей ни единого слова прощания; и девушка, и ее близкие были, разумеется, возмущены. Поступок по меньшей мере невежливый. В том, как Гете обращался с людьми, иногда проглядывала жестокость. Удивительно, но он не чувствовал, какую боль причиняет другим.

Молодые люди прибыли в Швейцарию и любовались тамошними красотами, однако Гете не удалось забыть Лили. Из тех трогательных строк, что он написал, мы видим, как страстно он ее жаждет. В этом отношении поездка не удалась.

Он вернулся во Франкфурт. Из сохранившихся свидетельств не ясно, считали ли Иоганн и Лили себя помолвленными. Встречались они довольно часто и все еще были влюблены. Следовало что-то делать; отец Гете, желая окончательно разорвать их отношения, предложил сыну отправиться в длительную поездку по Италии. Гете давно об этом мечтал и охотно принял предложение. Пока он готовился к путешествию, молодой герцог Веймарский, который только что женился на принцессе Гессен-Дармштадтской, вместе с супругой проезжал через Франкфурт по пути домой. Он сердечно пригласил Гете провести в Веймаре несколько недель. Соблазн оказался велик, и вопреки протестам отца, не желавшего, чтобы его сын водился с коронованными особами, приглашение было принято и назначен день отъезда. Неизвестно, хватило ли Гете учтивости предупредить Лили об отъезде на этот раз. О ее чувствах мы можем судить по эпизоду, описанному Гете в автобиографии. Однажды ночью, незадолго до отъезда, он гулял по улицам и забрел под окна Лили. Она играла на пианино и пела песню, которую он сам сочинил для нее меньше года назад.

«Мне показалось, что она пела ее выразительнее, чем когда-нибудь, – писал он. – …Когда она допела до конца, я заметил по тени, которая падала на шторы, что она встала и начала ходить по комнате; но напрасно старался я уловить через плотную ткань очертания ее милого существа. Только твердое решение удалиться, не тяготить ее своим присутствием, действительно отречься от нее… могло побудить меня уйти от ее очаровательной близости».

Полтора года спустя Лили удачно вышла замуж за богатого банкира.

Гете приехал в Веймар с намерением пробыть там не больше месяца или двух; если не считать нескольких поездок, он провел там всю оставшуюся жизнь. Молодой герцог был в восторге от поэта, и они сделались неразлучны. Они вместе пили, вместе охотились, волочились за хорошенькими крестьянками. Приближенные герцога, видя, как беспутный поэт сбивает с толку их господина, в душе желали Гете убраться. Герцог же и подумать не мог о расставании. Чтобы удержать приятеля, он предложил ему занять государственную должность, к которой, разумеется, прилагалось жалованье и еще дом на берегу реки.

Герцог поступил умно, убедив Гете поселиться в Веймаре: тот был человек энергичный, сведущий и изобретательный. Со временем у него появлялось все больше обязанностей, и справлялся он с ними на редкость хорошо. Принято считать, что Гете, поддавшись на уговоры герцога, совершил роковую ошибку. Ему, великому поэту, пришлось выполнять работу, которую мог бы делать любой хорошо образованный чиновник. Так-то оно так, однако не следует забывать о его тогдашних обстоятельствах. Гете шел двадцать седьмой год, у него была невероятная тяга к развлечениям, и ему хотелось получать от жизни все. Он осознавал свое скромное место в обществе – так не будем осуждать его слишком сурово за то, что ему льстило внимание особ столь высокого ранга. Разумеется, ему захотелось вступить в мир, в корне отличный от франкфуртского бюргерского мирка. Отец лишил его содержания. Тогда, как и теперь, прокормиться сочинением стихов было невозможно. Литераторы шли в наставники к отпрыскам знатных семейств или занимали низкооплачиваемые должности в университетах. Шиллеру на пике популярности, чтобы заработать на жизнь, приходилось переводить с французского.

Не знаю, какой жизненный путь уготовили бы для Гете люди, сурово осуждавшие его за то, что он опустился до службы у какого-то немецкого князька. Лично я не перестану повторять: ни один писатель не мечтает голодать в мансарде.

Гете, как и положено, продвигался по службе и вскоре после того, как ему исполнилось тридцать, фактически возглавил правительство герцогства. Герцог испросил для него у императора дворянский титул. Отныне поэт именовался господин тайный советник фон Гете.

Прожив в Веймаре несколько месяцев, Гете опять влюбился. На сей раз объектом страсти поэта стала дама семью годами старше его – баронесса Шарлотта фон Штейн, супруга герцогского обершталмейстера. Она уже родила семерых детей; правда, только трое из них выжили.

Шарлотта была не красавица, зато стройна, изящна и умна. Гете радовался, что встретил человека, с которым мог говорить на любые интересующие его темы и в котором обрел внимательного слушателя. Поэт, как всегда, был полон страсти и нетерпения, но фрау фон Штейн более нуждалась в друге, чем в любовнике, и целых четыре года не поддавалась на его ухаживания.